Пeрвoe вooружeннoe выступлeниe пoслe Фeврaльскoй рeвoлюции прoxoдилo пoд лoзунгaми нaциoнaльнoй нeзaвисимoсти Укрaины и было подавлено за один день.
День серого ужаса
Киевляне назвали среду, 5 июля 1917 года, Днем серого ужаса. Выйдя по своим бытовым делам на улицы, они увидели странную и настораживающую картину: на каждом перекрестке, у зданий государственных учреждений, у рынков и магазинов толпились люди в серой военной форме. Кто они, что здесь делают, мужчины толком объяснить не могли. Для Киева, все еще пребывающего в состоянии революционной эйфории и находящегося под магией прогрессивных месседжей Центральной Рады, их появление стало неприятной неожиданностью.
Страхи горожан имели вполне реальные основания — в ночь с 4 на 5 июля 1917 года в Киеве произошло вооруженное выступление солдат Второго украинского имени гетмана Павла Полуботка казачьего полка («полуботковцы») и членов Украинского военного клуба имени Полуботка. Целью мятежа было провозглашение независимости Украины. День для выступления был выбран не случайно. 3 июля 1817 года был объявлен Универсал Центральной Рады. Главные тезисы Универсала — Временное правительство признает УЦР, а она, в свою очередь, обещает до созыва Всероссийского учредительного собрания не делать никаких шагов к осуществлению автономии Украины. В первую очередь — не украинизировать воинские части. Этот пункт и стал главной причиной выступления «полуботковцев». Вопрос — украинизировать или нет воинские подразделения — был самым болезненным для людей, находящихся тогда у власти. Иметь подконтрольные полки и батальоны — значит диктовать свои условия Временному правительству и двигаться к автономии, не иметь — соглашаться на переговоры и ждать общих для империи законодательных решений.
У сторонников идеи создавать свои вооруженные силы был весомый аргумент. Ведь первое подобное подразделение уже существовало. Еще в апреле 1917 года, пользуясь медлительностью и нерешительностью Центральной Рады и благодаря распространяющейся в среде войск проукраинской идеологии, был сформирован добровольческий Первый украинский казачий полк имени Богдана Хмельницкого («богдановцы»). Пять с половиной тысяч штыков — не бог весть какая сила, но это действительно боевая единица, готовая сыграть свою роль в экстренной ситуации. Что и произошло в день «мятежа полуботковцев».
Среди резервистов были и рецидивисты, и бывшие жандармы
Воодушевленные примером «богдановцев», уже в мае 1917 года в Чернигове начал самоорганизовываться новый добровольческий полк. Именно здесь скопилось большое количество новобранцев, на которых огромное влияние имели агитаторы-самостийники (члены Украинского военного клуба имени Полуботка). Боясь упустить ситуацию из-под контроля, в Киеве решили срочно отправить солдат на фронт. Несколько эшелонов с солдатами перебросили на распределительный пункт в селе Грушки, находившийся вблизи Киева. Впрочем, близость к столице только усугубила проблему. Состав новобранцев был более чем разношерстным: кроме простых деревенских парней здесь было несколько десятков рецидивистов и приблизительно столько же бывших жандармов. Условия на распределительном пункте не соответствовали элементарным нормам. Не хватало еды, даже питьевую воду подвозили по часам и в недостаточном количестве, выдачу обмундирования ждали неделями. Популярным стал призыв агитаторов отказаться уезжать на позиции и остаться в Киеве, «чтобы здесь защищать свободу Украины».
Не удивительно, что часом «Х» стало 3 июля и призыв «идти на Киев» был воспринят в казармах как указание к действию. Спустя столетие нет однозначного понимания, кто же стоял за бунтом «полуботковцев». Вероятнее всего — Николай Михновский, идеолог национального движения (см. «Справку «КП»). Косвенно это подтверждают воспоминания его соратника Сергея Шемета.
«У Михновского уже в июне 1917 года был план провозгласить государственную независимость Украины, опираться на силы Богдановского полка. Было решено отвезти полк пароходами на Шевченковскую могилу и там, на сей святой для всякого сознательного украинца земли, провозгласить независимость Украинского государства», — писал Шемет в мемуарах, опубликованных в 1925 году.
Но одних «богданоцев», по мнению Михновского, было мало…Вместе с соратниками он делал все, чтобы появилось еще несколько подобных подразделений. Первыми должны были стать «полуботковцы».
Конфликт решали деликатно и очень мягко
Озлобленная, возбужденная, агрессивная толпа двинулась на Киев после полуночи 5 июля. Кордоны и заставы на въезде в город прошли без сопротивления, и уже около двух часов ночи стали поступать сообщения: на Сырце собрались сотни солдат, которые зовут себя «полуботковцами» и требуют независимости и хлеба. После этого небольшие группы мятежников распространились по всему городу. Солдаты-«полуботковцы» окружили ряд государственных учреждений, среди них дом Присутственных мест. Распространились слухи о захвате почты и телеграфа. Возникли беспорядки в тюрьме.
Между 3 и 4 часами утра «полуботковцы» на автомобилях добрались до Крещатика и начали обезоруживать и арестовывать постовых и милиционеров. Около 5 часов они захватили штаб милиции при Старокиевском районе и арестовали начальника милиции поручика А. Лепарского. Уже после освобождения он рассказал, что те, кто его арестовывал, утверждали, что они действовали от имени двух полков — гетмана Полуботка и Богдана Хмельницкого. Чем бы закончился бунт в случае, если бы «богдановцы» поддержали «полуботковцев», сказать сложно, ведь, кроме юнкеров, в городе больше не оставалось боеспособных частей. Но в первом «добробате» Украины, полке имени Богдана Хмельницкого, приняли сторону УЦР.
«Временно беру на себя власть в Киеве до выяснения положения. Прошу мне подчиняться и заверяю, что никаких беспорядков не будет. Приказываю всем воинским частям Киева в полном составе явиться к Украинской Центральной Раде и ждать моих распоряжений. Против украинских солдат никаких выступлений не делать», — говорилось в приказе командира полка полковника Юрия Капкана.
Центральная Рада пыталась деликатно и максимально мягко решить конфликт. К «полуботковцам» отправлялись переговорщики, обещавшие решить все бытовые проблемы и незамедлительно поднять вопрос о независимости страны. Большинство восставших соглашались и возвращались в казармы. Впрочем, без арестов не обошлось. В первую очередь это коснулось людей, блокировавших банки и участвовавших в погромах. В итоге в худшую киевскую тюрьму Косого Капонира Печерской крепости угодили несколько десятков повстанцев. А основная часть взбунтовавшихся в спешном порядке была отправлена на фронт.
Комментарий специалиста
— Мятеж «полуботковцев» был обречен изначально. Во-первых, у них не было четкой программы действий и цели. Глобальная национальная идея соседствовала с банальным требованием «дайте еды!». Во-вторых, они остались без лидера и духовного вдохновителя. Николай Михновкий, которому приписывают организацию бунта, самоустранился и никак себя не проявил, а заменить его никто так и не решился или не смог. Впрочем, если забыть правило «история не терпит сослагательных наклонений», можно предположить — если бы в июле 1917 года, еще до Октябрьского переворота в Петербурге, власть в Киеве перешла в руки вооруженных радикалов, автономия или независимость для Украины была бы гораздо реальнее, чем при власти Центральной Рады. Кстати, оказавшись у власти, Ленин изначально был готов «отпустить» Украину и, скорее всего, сделал бы это, будь у Киева боеспособные части, — считает кандидат исторических наук Николай Кириленко.
Фото: wikipedia.org
Справка «КП»
Николай Михновский происходил из старинного казацкого рода, родился в семье священника в Полтавской губернии. Сторонник независимости Украины, один из основоположников украинской национальной идеи. Основоположник первой партии Восточной Украины — Революционной украинской партии, участник Братства самостийников. Создал и возглавил Украинский военный клуб имени гетмана Павла Полуботка (военная общественно-политическая организация, действовавшая в Украине с марта по июль 1917 года), главной целью которой были украинизация военных частей и создание украинской армии. После мятежа «полуботковцев» под конвоем был отправлен на Румынский фронт. В результате был изолирован и реального влияния в политической жизни Украины не играл. В 1924 году вернулся в Киев, был арестован чекистами и после допросов отпущен. Покончил жизнь самоубийством, повесившись 3 мая 1924 года в Киеве.